Владимир Федорин: Украинскую революцию будут завершать те, кто сейчас не на слуху

Происходящее в украинской экономике живо напоминает 1998 г. в России. Чтобы остановить атаку на гривну, во вторник премьер, президент и глава нацбанка Украины вызвали на ковер крупнейших экспортеров и руководителей 10 ведущих банков. Как пишет один из блогеров «Украинской правды», президент Порошенко объявил бизнесменам, что он, конечно, либерал, но курс не должен превышать 12,95 грн/$1.

С начала лета официальный курс упал на 18% до 13,9 грн/$1. На межбанковском рынке проходили сделки и по 15 грн/$1. Власти обвиняют в ускоренной девальвации спекулянтов, но сами не до конца верят в это объяснение. Премьер Яценюк уже произнес слово «паника». А нацбанк ввел новые ограничительные меры для импортеров и запрет продавать в одни руки более $200 в сутки.

Если в атаку на национальную валюту идет население, сдержать его натиск невозможно даже внушительными золотовалютными резервами. А у Украины резервы едва покрывают три месяца импорта. С начала года банковская система потеряла почти треть депозитов, и отток вкладов как минимум не замедляется. Нацбанк уповает на административные меры, но пока все, чего он добился, — возникновение множественных валютных курсов. Это не может быть устойчивым решением проблемы, а МВФ, главный кредитор Украины, вряд ли одобрит ее превращение в Венесуэлу.

Доверие к экономической политике властей теряют не только вкладчики, спешащие конвертировать сбережения в доллар, но и международные доноры. В начале недели представительство ЕС на Украине заявило, что Киев не получит очередные транши кредита, направленного на макроэкономическую стабилизацию, пока не наведет порядок с госфинансами — в частности, не опубликует проект бюджета на 2015 г. Проект должен был быть внесен в Раду до 15 сентября, но этого не произошло.

На прошлой неделе я вместе с группой экономистов, объединившихся под зонтиком блога VoxUkraine, обсуждал состояние украинского бюджета. В ходе дискуссии прозвучала фраза «финансовый Чернобыль». Она описывает сценарий обвального обрушения украинского бюджета и срыв программы МВФ. Этот сценарий выглядит все более вероятным. Специалисты фонда в начале августа писали, что дефицит внешнего финансирования Украины до конца года составит $1,1 млрд — и это если финансовая помощь будет поступать по графику. Но у ЕС уже возникли сомнения в целесообразности поддержки правительства, которому не удалось даже вовремя разработать бюджет.

Чтобы лучше понимать логику украинского кризиса, я еще раз пролистал книжку Ирины Стародубровской и Владимира Мау «Великие революции: от Кромвеля до Путина». Экономическая составляющая революционного процесса описывается в ней примерно так: вялотекущий (или обвальный) финансовый (чаще всего бюджетный) кризис ведет к краху старого режима. После его падения на сцену выходят «умеренные», но и им не удается совладать с решением главной задачи — стабилизации госфинансов. Власть переходит к радикалам, которые — не обязательно с первой попытки — и завершают революцию, балансируя бюджет на новом, более щадящем для национальной экономики уровне.

Майдан 2014 г. начинался как типичная буржуазная революция, нацеленная на смену режима, а не на радикальную ломку строя. Она привела к власти оппозиционную номенклатуру, «умеренных» в терминологии Стародубровской - Мау. Какое наследство оставил умеренным старый режим? По итогам 2013 г. Украина занимала 109-е место в мире по душевому ВВП ($3920) — между Монголией и Сальвадором. Зато по уровню госрасходов Украина была 18-й (48,2% ВВП), между Ираком и Португалией.

Чудовищный дисбаланс между уровнем развития и масштабом госвмешательства — вот главная проблема украинской жизни. Но в марте 2014-го мало кто был готов к такой постановке вопроса. Если госбюджет — это описание политической системы, выраженное в деньгах, то коалиционное правительство Яценюка, часть этой системы, не собиралось ее ломать — только облагородить. Несовместимость бюджетной формулы с жизнью, впрочем, не была очевидной не только для правительства, но и для МВФ, согласившегося поддержать Украину в обмен на более чем скромные реформы.

«Возникла ситуация, хорошо известная по прежним революциям: власть, лишенная возможности собирать налоги, пытается решать проблему, вводя новые налоги. Разорвать порочный круг можно двумя способами: сбалансировать бюджет на уровне реальных возможностей или снизить налоги настолько, чтобы повысилась их собираемость», — так Стародубровская и Мау описывают патовую ситуацию в России второй половины 1990-х. Эта же дилемма возникла перед Украиной в 2014-м. Как правительство Кириенко в 1998-м, кабинет Яценюка повысил налоги и попытался ужесточить фискальную дисциплину. Но вырваться из замкнутого круга это ему не помогло.

Бюджетный кризис вынуждает нацбанк печатать деньги. Эмиссия влечет за собой девальвацию. Она усугубляет проблемы банков, которые в один прекрасный момент, возможно, придется спасать за счет бюджета. А он и так испытывает грандиозные трудности.

Умеренные — надо отдать им должное — неплохо чувствуют настроения, господствующие в элите и в обществе. Посмотрите на лозунги и кадровый состав политических сил, идущих на октябрьские выборы в Раду. Как и в предыдущий избирательный цикл, основная борьба развернется между двумя течениями мысли. Только теперь это не левые социалисты против правых социалистов, а блок быстрого расходования международной помощи против сил ее медленного расходования. В избирательных списках можно найти кристально честных социопатов, гражданских активистов, бизнесменов средней руки, кадровых политиков, жуликов всех мастей и даже крупных казнокрадов.

Нет только реформаторов. Лидеров, которые осознают, что нельзя обеспечить счастье избирателей за счет налогоплательщиков. Это значит, что украинскую революцию будут завершать те, кто сейчас не на слуху, или те, от кого этого меньше всего ожидаешь.